|
Дарио не сразу раскрывает себя публике. Он необыкновенно сдержан. Морщин» на его лице едва уловимы и разбегаются самым причудливым образом. Его завитые волосы выбиваются из-под ослепительно белого колпака и стоят надо лбом в виде темных вопросительных знаков; все в нем - и манера игры, и костюм, и грим, над которым он трудился сорок лет,- служит созданию необычайного персонажа.
А как сдержанна его манера исполнения! Огромное значение Дарио придает жесту. Артист многозначительно подмигивает, и от этого его слова приобретают скрытый смысл, который подчеркивается реакцией партнера. Мы не знаем, с помощью какого волшебства Дарио торжествует над неповоротливым глупцом Барио. Когда Дарио смеется, мы понимаем, что он пока только делает вид, будто смеется. Губы его улыбаются, но глаза остаются серьезными. Этот смех не походит ни на радостных!, ни на саркастический смех. В нем нет ни грусти, ни насмешки. Он еще лишен действенности, соли, огня - всего того, что вскоре превратит этот мнимый смех, смех ради смеха, в подлинный смех - звонкий и заразительный. Но взгляните на Дарио: он раскроет свое сердце, святая святых своей души, лишь когда преисполнится уверенности в том, что приготовляемая им взрывчатая смесь вызовет бурный взрыв веселья у всей публики. В его фантазии, как и в знаке, украшающем его лоб над правой бровью, есть нечто сатанинское. Мы сейчас узнаем, что Дарио готовит нам. Его помощники уже вышли друг за другом на арену, они не бездействуют. Это рыжий Барио, всклокоченный, легкомысленный, небрежно одетый, необходимый участник пантомимы, представляемой клоунами; рядом с ним - третий член трио - Чератто, или Коко, или Гонтар, или Ром, Пекари, Теодор, одним словом, более или менее яркий второй рыжий, менее важный, чем первый, но все же играющий свою роль в клоунаде. Вот на арене появляется Барио: он весел, проворен, его руки небрежно засунуты в карманы. Нет, этот не скрывает от нас своего характера и своего поведения. У него душа нараспашку. Его костюм, его багровое лицо, вызывающие манеры, смешное негодование, отрывистая громкая речь - все хорошо знакомо публике. Барио - полная противоположность клоуну, и благодаря контрасту они создают своеобразное единство. Персонаж Барио лишен всякой поэзии и изысканности. Его намерения так же просты, как и его инстинкты. Артист создает карикатурный образ человека, который пьет, ест, получает удовольствие от самых естественных проявлений жизни. Барио - это прежде всего человек земной, который почти ничем не жертвует мечте, мало чем поступается ради идеи, это - человек, который живет не столько духовной жизнью, сколько физической; руки и ноги для него не менее важны, чем голова. Сохраняя неподвижность, Дарио, можно сказать, священнодействует; лицо Барио также сохраняет неподвижность, грим и румяна наложены на него таким толстым слоем, что скрывают всякое проявление чувств. Поэтому Барио передает с помощью болтовни, развинченной походки и жестов лишь самые простые, всем понятные эмоции: страх, нетерпение, радость, горе, гнев, возмущение. Особенно выразительно он двигает головой и руками. Глядя на его руки, можно сразу определить, кого изображает Барио: человека, полного здравого смысла, или взбалмошного субъекта. Барио не нуждается ни в каких аксессуарах, ему нужны свободные руки, ибо он ими «говорит»; они - важнейшее средство его мимики. |
