|
Карл Баджессен был уроженцем города Оденсе (Дания). Окончив школу, он в возрасте четырнадцати лет поступил в передвижной французский цирк Готье, гастролировавший в Дании; вместе с этим цирком Баджессен и разъезжал по всей стране. В 1885 году он выступает в цирке Ранси в Лионе. Его рекомендуют как лучшего в мире гимнаста, работающего на кольцах.
Баджессен женился на цирковой артистке, которая была жонглером; в костюме слуги он выходил на арену и помогал ей. Однажды жена бросила Баджессену тарелку, которой она жонглировала, он хотел поймать тарелку, но промахнулся; при этом у него было такое смешное выражение лица, что публика прыснула со смеху. Артист решил извлечь пользу из произведенного им комического эффекта и начал готовить номер, который можно назвать «Человек, бьющий посуду». Баджессен выступил со своим номером впервые в Чикаго в 1893 году. До тех пор он носил традиционный костюм рыжего: черные пантолоны и визитку, белый галстук, белый жилет и белые перчатки. Теперь он сменил все это на костюм официанта, которого внезапно назначили метрдотелем. Вид у Баджессена был крайне растерянный, он то и дело спотыкался, на губах блуждала смущенная улыбка, глаза смотрели испуганно. И начиналось битье посуды. У артиста были удивительно неловкие руки, ему мешал слишком широкий костюм, пальцы путались в длинных рукавах, ноги подкашивались, он невероятно торопился. Не успевал Баджессен взять тарелку, к^к она уже оказывалась на полу, сам он каждую минуту натыкался на какое-нибудь препятствие, и тарелки разбивались. Словно для того чтобы еще больше затруднить его положение, к рукаву Баджессена все время приклеивался какой-то промасленный листок бумаги, от которого он никак не мог освободиться. Едва артист отцеплял его от рукава, как листок прилипал к волосам, башмакам, панталонам. Каждое новое приключение создавало новые комические положения, и Баджессен мимикой выражал такую гамму чувств, которую не передашь словами. За какие-нибудь полчаса на его забавной физиономии поочередно сменялись различные переживания - следствие тех унизительных горестей, которые выпадали на долю бедняги. Мало-помалу клейкий листок бумаги превращался для Баджессена в какое-то наваждение. Стремясь освободиться от него, бедняга становился еще более неловким и продолжал бить посуду. Под его ногами хрустело разбитое стекло, напоминая незадачливому метрдотелю о его неудачах. В конце концов несчастныи, поскользнувшись, падал на пол с грудой тарелок в руках, увлекая за собой скатерть с остальной посудой. Его неловкость принимала, можно сказать, трагический характер. Зрители все время в тревоге ожидали нового падения, нового несчастного случая, однако артист каждый раз падал самым невероятным образом и в тот миг, когда зрители этого не ожидали; это было так забавно, что публика покатывалась со смеху; положительно, Баджессен выказывал необыкновенную ловкость в неловкости: могло показаться, что ему вовсе неведомы законы равновесия. |
