|
Он обзаводился собаками, кошками, птицами и на своем образном языке поверял им тайны своей души, свои порывы, он нашептывал им те признания, которые наездница находила непонятными, потому что они были отмечены печатью фантазии, к которой привержены все робкие и поэтические натуры.
Клоуны-комические дрессировщики воплотились в наше время в образе политического клоуна, который в начале XX столетия пользовался немалой популярностью в странах Центральной Европы; успех некоторых клоунов этого жанра, например русского клоуна Анатолия Дурова, вышел далеко за пределы России. Итальянский комик. Итальянский комик оказал несомненное влияние на возникновение образов Арлекина, Паяца и Пьеро, которые являются французскими кузенами Арлеккино, Пальяччо и Педролино; вот почему незачем ломать себе голову, велико ли было его участие в замешивании теста, из которого вылеплен французский клоун. Во всяком случае, ясно одно: каждый народ создает по собственному вкусу образ шута, причем новый вариант этого комедианта возникает тогда, когда его предшественник уже перестает смешить зрителей и становится лишь милым их сердцу воспоминанием; вот почему комический образ, перенесенный на почву, чуждую его внутренней природе, не может там пользоваться большим влиянием. Отсюда понятно, почему Полишинель не играл никакой роли на арене французского цирка, между тем как его итальянский прототип продолжал жить в обличье неаполитанского Пульчинеллы, и его веселая болтовня приводила в восторг зрителей еще в начале нашего века. Таким образом, благодаря постоянному общению друг с другом комики немецкого, английского и французского цирков, сопоставляя свои приемы и различную манеру исполнения, способствовали созданию нового комического персонажа, который приводил в восторг все более многочисленную публику. Что же касается итальянских передвижных цирков, отличавшихся ярко выраженным национальным характером и не принимавших участия в заграничных гастролях цирков (в реультате таких поездок выдающиеся цирковые артисты Франции посещали, к примеру, Россию), то они рождали буффонов, на которых лежал отпечаток местного колорита и народных традиций: таким был, например, синьор Тонино Бонаграциа из венецианской комедии. В итальянских цирках-шапито еще и сегодня есть клоуны, чье искусство неразрывно связано с определенной местностью и утрачивает почти всякий интерес за ее пределами. Этот тип местного клоуна встречается также в шапито на юге Франции. В бродячем цирке братьев Федрицци работают Эдмон и Карло Федриц-ци, искусные комики, а Бубуль - рыжий с чисто локальным дарованием-в совершенстве владеет секретами фарса и гораздо более забавен, чем многие прославленные буффоны (см. главу XXIV). По ряду причин возможности этих комиков оказываются недостаточными или вовсе непригодными, когда они выступают в крупных цирках перед публикой требовательной и чуждой местных интересов. Испанский фарс породил образ Грасьосо - шута, мы бы сказали, элегического и робкого; он оказал на развитие французского клоуна не больше влияния, нежели итальянский комик. Но позднее итальянские и испанские клоуны взяли реванш. Эдуард де Перродиль отмечал, что в конце прошлого столетия на двадцать клоунов приходилось пятнадцать английских, два испанских, один итальянский, один французский и один клоун какой-нибудь иной национальности. Сегодня мы можем сказать, что из двадцати клоунов шесть испанских, столько же итальянских и восемь французских; и это наложило отпечаток на характер современного клоуна. |
