|
- А вот и она,- говорил Алекс.- Не двигайся. Ничего не говори. А то она может умереть.
Женщина направлялась к Порто, засовывала руку в его жилетный карман и вытаскивала оттуда хронометр. Порто пытался было помешать этому, но Алекс делал ему отчаянные знаки. - Ш-ш! Молчи. Умоляю тебя. Я тебе его завтра верну. Сомнамбула покидала арену, но ненадолго и снова направлялась к Порто. - Порто, не мешай ей. А то она умрет. Женщина снимала с Порто пиджак и удалялась. - Теперь ты видишь! Вот так она и поступает каждую ночь. Если бы ты только знал, что она приносит домой. - Все это хорошо,- недовольно бурчал Порто.- Но я тут при чем? Не могу ж я явиться домой в таком виде. Что обо мне подумают? Больная опять появлялась на арене. Порто перебегал на другое место и с облегчением вздыхал. Он надеялся, что на этот раз избежал опасности. Но нет, женщина снова направлялась к нему. Несчастный с беспокойством спрашивал себя, что будет, если она вздумает снять с него штаны. - Не буди ее,- шептал Алекс. - Умоляю тебя, не противься! - Ну, знаешь, это уж слишком,- ворчал Порто. Но в это время в душе сомнамбулы происходило что-то непонятное. Она брала Порто за подбородок и начинала гладить его по лицу: он не мешал ей; затем она нежно брала его за руку и увлекала за кулисы. Алекс протестовал изо всех сил. Порто улыбался: он был готов пойти на любое - приключение. - Тише,- говорил он Алексу,- не буди ее. Она может умереть. Оставайся здесь, я ее завтра верну обратно. Порто, усевшись среди зрителей, отказывался присоединиться к Алексу, стоявшему посреди арены. Он заплатил за место и хочет присутствовать на представлении. Может же он хоть раз в жизни позабавиться и посмеяться, как другие. - Смеши меня, паяц! Но клоун придерживался другого мнения. - Ваше место не там. Оно здесь, рядом со мной. И Алекс угрожал своему партнеру, что пойдет жаловаться режиссеру, директору, администратору, полиции. Порто продолжал твердить, что он приобрел билет в кассе и потому имеет право смотреть представление и уйти домой, когда ему заблагорассудится. Право и логика были на его стороне. И никто не мог заставить его изменить точку зрения. |
