|
Юному Футтиту исполнилось в то время двенадцать лет. Отчим научил его искусству наездника, которое по плечу лишь испытанным артистам цирка. Однако мальчик вскоре присоединился к своему дяде Санджеру, чья школа верховой езды была хорошо известна на всем европейском континенте. Маленький Футтит дебютировал как наездник, дядя доверил ему коня по кличке Том О'Шантер.
Когда Футтиту исполнилось восемнадцать лет, директор цирка Континенталь предложил ему ангажемент с оплатой в семьсот франков в месяц, и юноша, жаждавший независимости, принял это предложение. Он успешно выступал как вольтижер на лошади, и дядя подарил ему на прощание коня, уже известного нам Тома О'Шантера. Именно в цирке Континенталь в Бордо Джео Футтит дебютировал как клоун. Трудно различить среди доводов, которые будто бы определили его решение стать клоуном, доводы, заслуживающие доверия. Если правда, что он уже в начале своей артистической карьеры был известным наездником, то непонятно, почему покинул это надежное амплуа ради амплуа клоуна, полного неожиданных сюрпризов и подверженного множеству испытаний. Мотивы, которые приводит сам Футтит, весьма забавны. Он несколько раз заявлял, что, будучи страстным игроком, проиграл свою лошадь в покер. Выигравший не согласился дождаться даже утра и тут же увел коня. В тот же вечер Футтит, лишившись животного, не нашел ничего лучшего, как чистосердечно покаяться во всем директору цирка в надежде на прощение; затем он вышел на арену в обличье паяца и попытался смешными выходками заставить самого себя забыть о том незавидном положении, в каком очутился. Некоторые утверждают, будто Футтит был слишком некрасив, чтобы надеяться на то, что люди не заметят немилости природы к нему, и скрывал свои черты под гримом. Однажды он выбежал на арену в костюме с бабочкой, вышитой на спине, и в белом парике с красными прядями. Проигрыти, физическое уродство... Нет, правда, без сомнения, куда проще. Футтит, по всей вероятности, понял, что ему никогда не ста^ь наездником высшего класса, и предпочел оставить искусство вольтижировки; он начал изучать новое, менее трудное ремесло, занимаясь которым человек если и не добивается успеха, то по крайней мере не так быстро стареет. Однако, если отвлечься от грима и костюма Футтита, остается несомненным, что он-и это подтверждает портрет тех времен, когда Футтит выступал в пантомиме «Лунноликий Пьеро», -был некрасив: резкие и асимметричные черты лица, крупный нос, неприятное выражение рта, правый глаз несоразмерно маленький. «Несколько выше среднего роста, коренастый, с бычьей шеей, Футтит тем не менее, - говорит Анри Фрише, - производил впечатление человека худощавого. Его костистое лицо, казалось, было вырезано ножом, меж бровей залегала глубокая складка, глаза у него были черные, губы постоянно складывались в пренебрежительную гримасу. В лице его было множество контрастов, оно выражало упрямства и страсть». Но нам неизвестен более правдивый его портрет ем тот, что был помещен в «Монд модерн», а на нем Футтит выглядит скорее стройным, чем коренастым. |
