|
Беби родился в семье потомственных цирковых артистов, выходцев из Италии. Вот почему уже в раннем детстве, под строгим руководством своего отца и неусыпным наблюдением старшего брата Вилли, он получил такое воспитание, которое превратило его в полезного участника труппы наездников цирка Тоскано, принадлежавшего его родителям. Он выступал там, нимало не заботясь о своей судьбе, до того самого дня, когда в результате разорения, которое все уже давно предвидели, папаша Фредиани должен был согласиться на то, чтобы сыновья его устраивали свою жизнь по собственному усмотрению.
Уже давно Беби манило к себе поприще комедии, которое таило для него больше опасностей, чем, скажем, акробатика. Но папаша Фредиани, добропорядочный и почтенный гимнаст, и слушать ничего не хотел, как только речь заходила о клоунах и об искусстве клоунады. Едва он замечал, что Беби облачается в костюм клоуна, как приходил в дикую ярость; однако Беби, зная, что пока он находится на арене, ему не грозит непосредственное проявление отцовского деспотизма, придавал комический оттенок исполнению роли наездника или жонглера; мальчик делал это в свое удовольствие, но, покидая манеж, он не раз испытывал тяжкие последствия нарушения родительской воли. Грубоватая внешность Беби скрывала доброе, чувствительное сердце. Это понимаешь, читая его рассказ о первых выступлениях, когда ребенком он уже узнал все трудности жизни, прежде чем завоевал себе право выступать в качестве ярмарочного акробата. Многие в связи с этим упрекали Беби за его прямоту, недостаток воображения, за то, что он слишком большое место уделил рассказу о своем детстве. Но Беби говорил правду, говорил только о том, что сам видел и наблюдал. Он не скрывал ни суровости своего отца, который обожал своих детей в прямой зависимости от того, сколько денег они ему приносили, ни тревог матери, постоянно боровшейся с нуждой, так как папаша Фредиани, стараясь спасти свой цирк от катастрофы, тратил на его содержание заработки всей семьи. «Наш цирк,- пишет Беби,- не обладал большим реквизитом: два фургона для оборудования; в одном из них обитали мои родители, в другом - мой брат Вилли с женой. Остальные артисты, из которых самый крупный никогда не получал больше десяти франков в день, присоединялись в своих повозках к нашему каравану. Но у нас была знатная кавалерия: два десятка лошадей - быстрых, живых, ловких. Бедные животные! Они также страдали от трудностей жизни... Их рацион зависел от наших денежных возможностей». Вот почему цирк Госкано не вызывал симпатий ни у господ в экипажах, которым он попадался на пути, ни у сельских жителей, которые собирались на зов комедиантов. Характерно, что Беби не воспользовался своими «Мемуарами» для того, чтобы представить жизнь бродячих цирков в романтическом плане, способном обмануть читателей; нет, Беби был слишком честен, он хотел правдиво рассказать о тяжелой жизни таких цирков. Этот самый способный и самый многообразный из комических артистов не захотел скрывать того, что он ничем не отличался от других детей и проделывал сальто-мортале в лавке бакалейщика, чтобы получить леденец, а в лавке булочника,- чтобы получить, как он пишет, пирожное (а быть может, и кусок хлеба). |
