|
На его костюмах не было лишних украшений, ненужных вышивок, смешных изображений. Франсуа носил одежду из красивой и прочной материи; его наряды являлись также одной из приманок, привлекавших публику в уборную артиста во время антрактов. Кинув даже беглый взгляд на гардероб клоуна, развешанный в небольшом салоне, примыкавшем к артистической уборной Фрателлини в Зимнем цирке, можно было убедиться в том, что его обладатель отличается хорошим вкусом и понимает толк и в покрое платья и в качестве ткани.
Франсуа с шиком носил свои костюмы. Поль Пуарэ, известный в то время парижский портной, находил для него великолепные материи, вызывавшие зависть у соперников Фрателлини. Однажды он подарил Франсуа костюм, который было бы весьма полезно сохранить в музее истории цирка, пока все еще находящемся лишь в проекте; надеемся, однако, что в один прекрасный день такой музей будет открыт. Но Франсуа не просто щеголял изысканным нарядом; он делал это с умом. Его костюм всегда соответствовал характеру роли. Он считал недопустимым надеть платье с блестками тогда, когда следовало появиться в парче; ему казалось непростительной ошибкой для артиста выйти на сцену в одежде, стесняющей движения или хотя бы нарушающей гармонию между сущностью образа и его внешним обликом. Он необыкновенно серьезно относился ко всему, что составляло обстановку антре. Сколько клоунов даже не думает о том, что нельзя представлять антре «Разбитое зеркало» или сценку «Сомнамбула-клептоманка» в том же костюме, в каком исполняют «экзотический» вальс или какой-нибудь музыкальный номер. Франсуа придавал огромное значение строгой элегантности своего костюма. Вовсе не из кокетства, а из желания до тичь предельного совершенства он носил шерстяные шляпы и мягкие атласные туфли под цвет костюма. Он считал, что лишится своей неповторимой привлекательности, если наденет белый колпак и черные туфли. Франсуа избрал себе грим, отличавшийся бесспорным вкусом и иронической простотой. На месте бровей у него были симметрично расположенные знаки, напоминавшие своими очертаниями маленькие молоточки, похожие на ложечки для горчицы, молоточки, которыми музыкальные клоуны извлекают звуки из ксилофона; такой грим придавал лукавому взору Франсуа выражение необыкновенной веселости. Элегантный, гибкий, необыкновенно подвижный (чувствовалось, что он - бывший наездник), изысканный, Франсуа Фрателлини соединял с легкостью артиста, прошедшего школу акробатики, тонкость человека, словно созданного для фантазии и мистификации. Как известно, Альбера часто противопоставляли Франсуа . Персонаж, создаваемый Альбером, являл собой пример того, к какому утрированному гриму и костюму мог прийти английский клоун, когда на арене окончательно утвердился образ рыжего-бродяги с приплюснутым носом, жилистой шеей и чудовищной синевой вокруг глаз, надо сказать, что Альбер не сразу нашел маску, которая принесла ему известность. Долгое время он отталкивался от образа бродяги, но не мог создать ничего оригинального. . Афиши, которыми были оклеены все дома французской столицы, включая стены общественных уборных, в короткое время познакомили парижан со странным, чудовищно размалеванным лицом Альбера Фрателлини, так непохожего на клоуна и комика истинно французского склада. |
