|
лишь условная манера выражения чувств с помощью мускулов. Комические клоунские сценки далеко ушли от пантомимы, но в их основе также лежит действие, и они должны создавать цельный образ. Поэтому Альбер Фрателлини, чтобы завладеть вниманием публики и снискать ее полное одобрение, пускает в ход все находящиеся в его распоряжении средства: изобретательные выходки, яркие эффекты, веселую путаницу, неожиданные находки, внезапные трюки; этот ученик чародея использует все: и вертящиеся парики и бьющие из глаз фонтаны. По словам Леграна-Шабрие, этот причудливый и фантастический персонаж непрерывно находится в движении. Это -рыжий, принимающий порою самые невероятные обличья. То он выступает перед нами в образе апаша, то в образе возницы, то в образе изящной танцовщицы, то в образе благонравного ребенка.
Итак, различные костюмы, разнообразный реквизит; в этом явственно сказывается влияние англосаксонского эксцентрика. Но, избрав для себя маску с неподвижными чертами, Альбер Фрателлини, быть может, сам того не сознавая, продолжает не только традицию итальянской комедии масок, но и традицию ряженого итальянских карнавалов и традицию античного театра. Поль Фрателлини создавал наиболее литературный и сентиментальный образ в трио, который словно служил соединительным звеном между динамизмом Франсуа и неподвижностью Альбера, тяжело и неуклюже ступавшего по земле. Персонаж этот отличался большей человечностью, большей близостью к жизни и именно поэтому был больше подвержен изменению. Ведь два комических образа, созданные фантазией цирковых артистов, больше не развиваются: мы говорим о клоуне и о шуте, участвующем в трио. Клоун не меняется, ибо он достиг совершенства; шут благодаря нелепым преувеличениям утратил уравновешенность, которая позволила бы ему ступить на новую стезю, и находится сейчас на точке замерзания. Сравните с этим непрерывную эволюцию образа рыжего, которому Тич, Маленький Уолтер, Люсьен Годдар, Барио или Чарли Чаплин, внимательно наблюдая жизнь, придавали различный облик. Поль Фрателлини создавал персонаж, словно находившийся на полпути между мечтателем Франсуа и прозаическим Альбером, персонаж, который мог призанять фантазии у первого и умерить излишнюю склонность к бурным эффектам, свойственную второму. Часто говорили, будто Поль персонифицировал образ интеллигента; если даже отвлечься от личности самого артиста, то следует признать, что такая попытка была бы неуместна. По словам Леграна-Шабрие, клоун всегда должен отличаться непосредственностью. Положение это совершенно справедливо в отношении таких артистов, как Порто, и оно мало применимо к таким клоунам, как Грок. Но полагать, будто рыжий способен вдохновиться образом интеллигента, изображая нотариуса или адвоката,- значит уподобляться тем людям, которые считали, что Эмиль Луайяль воплощал и незадачливого преподавателя университета потому только, что он носил короткую черную бороду, значит, плохо представлять себе характер дарования клоуна и быть невысокого мнения об интеллигенции. |
